ТОМСКИЕ ПОРТАЛЫБизнес|Красота и здоровье|Отдых, туризм|Город70Online Media - сайты и программы

Туры61

Томские турфирмы

Skype & ICQ-консультанты

Санатории, базы отдыха


Все статьи | Африка. Часть 1. Волонтёрский лагерь Уганды

Томичка Алина СОКОЛОВА рассказала нам о своих приключениях на самом экзотическом континенте планеты.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

Уганда. Pioneers.

Все началось с того, что моя семья неожиданно заработала кучу денег... Внезапно нахлынувшее счастье для человека, никогда не бывавшего за границей, логично трансформируется в бизнес-план путешествия. Почему-то в моем сознании идея вольного скитания была призрачной и зыбкой. А вот мысль о волонтерстве за границей - ясной и реальной. Чем это объяснить - не знаю. Возможно, сформированным за годы жизни в Советском Союзе (их было 12, и этого хватило) чувстве вины, связанном с пересечением границы. А может быть, примером знакомого англичанина, который рассказывал о международных волонтерских лагерях с придыханием. Хотя примеров тех, кто ездил за границу просто так, было в сто раз больше...

Я изучила информацию по всем волонтерским лагерям сезона 2008. Выбрала пять, из которых на первом месте стоял лагерь в Уганде. По описанию, правда, не очень разобралась, чему будет посвящен мой лагерь. Там значились: строительные и сельскохозяйственные работы, изготовление поделок, спортивные игры и культурные дискуссии. При всем при этом, лагерь назывался: "Драма и музыка". Первое слово гарантировало мою профессиональную пригодность, второе было моей тайной страстью. Но главное - в описании работ стояла ключевая фраза: изготовление музыкальных инструментов. Фанат африканских барабанов (то есть, я) не мог не одуреть от этого предложения! Я была уверена, что выбрала ЛУЧШИЙ лагерь из всего списка. Конечно, было беспокойство, что свободных мест может не оказаться. Ведь волонтеры со всего мира ломанутся работать именно в Уганду, именно в этот лагерь.
Вторым в моем перечне стоял волонтерский лагерь в Бухенвальде, которым я тоже утешилась бы, но тогда далёкая Африка так и осталась бы прекрасной мечтой до очередного финансового чуда.

Ответ от организаторов пришел на второй или третий день. Разумеется, положительный (как выяснилось позже, во всем мире кроме меня нашлось только два человека, жаждущих попасть в этот лагерь). И с этого дня началась интенсивная подготовка.

Я изучила все, что касалось безопасности (дикие животные, насекомые, болезни). Пыталась судорожно что-то сделать со своим английским. Скачала в Интернете грамматику языка luganda (не прикоснулась к учебнику ни разу). Выписала из Штатов складную москитную сетку (ее наличие рекомендовалось в буклете, который мне выслали из лагеря). Распечатала фотографии с русской зимой, закачала на флэшку русские народные песни...

Знакомый порекомендовал сделать электронную презентацию России: в свое время он произвел в Индии фурор Power-Point'овской презентацией своей родной Армении. Какая-то неясная интуиция шевельнулась во мне, и я усомнилась, что будет на чем эту презентацию демонстрировать. Конечно, контраргументом было то, что мне приходили из лагеря электронные письма... Значит, что-то все-таки было.. Но в любом случае уже не было времени делать хорошую презентацию.

И я поехала.

Превратности моей африканской судьбы


Виза у меня была сделана в Москве (хотя ее дают и в аэропорту по прилету), поэтому я довольно скоро ретировалась из погранзоны, выволокла свой тюк в холл, где толпились встречающие. Всем улыбаясь, я читала таблички в их руках, ожидала увидеть заветное "Uganda Pioneer's association". Но такой таблички не было. На всякий случай спросила пару людей с другими табличками (мало ли), а не из Uganda ли они Pioneer's. Но они были не оттуда...

Здесь нужно заметить, что время прибытия моего самолета 23.25 по местному времени, но самолет задержали в Найроби на полтора часа. Полчаса ушло на проверку документов и выдачу багажа, так что  стояла я в одиночестве посреди зала прилета международного аэропорта города Энтеббе, находящегося на линии экватора, в 01 час 30 минут.

Мой неубиваемый оптимизм напоминал: есть прекрасный (также выписанный из Америки) пуховый спальник и чудная (оттуда же) палатка. Еще в копилку неотъемлемых преимуществ можно было положить салфетку с записанным на нем номером телефона офиса Uganda Pioneer's, которая лежала где-то в недрах рюкзака.

После душного аэропорта меня окружиили добрые таксисты. Всего за тридцать долларов предлагали отвезти меня куда я пожелаю. Огляделась и подумала, что предпочту все-таки воспользоваться преимуществом номер два. Так как черная ночь и много черных людей, окружавших меня, не вселяли уверенности, что спокойно проснусь утром в своей прекрасной американской палатке... Я уселась на лавочку, отбиваясь от таксистов. Делала это по двум причинам. Во-первых, у меня не было адреса офиса Uganda Pioneer's. То есть, это я думала, что у меня его нет, так как ту невнятную подпись, которая стояла под письмом "P. O. Box 25973 Kampala - Uganda" никак нельзя было принять за адрес. Как выяснилось позже, это самое им и оказалось.

Вторая причина, почему я не хотела связываться с таксистами была таковой, что я совершенно не представляла, сколько денег понадобится в Африке в течение полутора месяцев жизни. Боялась, что расходы на такси плюс гостиницу могли навредить мне в дальнейшем. Поэтому, еще не сориентировавшись на местности, я решила экономить, пока это возможно.

"Alina Sokolova" и Maasha

Итак, я сидела на лавочке и ковырялась в рюкзаке. Отыскивала заветный пакетик, в котором лежала драгоценная салфетка.
Совершенно очевидно, что в звонке на офисный номер не было смысла, так как в час ночи редкий сотрудник задерживается на работе. Как я узнала позже, угандийские сотрудники НИКОГДА надолго не задержатся на работе.

Дальше отчетливо помню себя рассматривающей карту Уганды. Она нашлась у моего знакомого историка, который в детстве коллекционировал настенные карты и откопал у себя карту 1988 года выпуска. Изучала дорогу, ведущую из Энтеббе в столицу..
И в этот момент меня окликнули. Я подняла глаза и, кажется, сказала какое-то нецензурное английское слово - так велика была моя радость! Прямо на меня смотрела табличка с надписью "Alina Sokolova".

Девушку, которая меня встречала (она просто заснула в машине, пока ждала моего самолета), звали Маша. Именно Маша, а не Мария и не любой другой заграничный эквивалент. К простому русскому имени прилагался стандартный африканский набор: чуть пышные формы, густо-коричневый цвет лица и замысловатая прическа из жестких волос.. Как выяснилось потом, правильно ее имя пишется "Maasha", что, впрочем, не сильно смягчало эффект неожиданности. Мааша не очень хорошо понимала, что я говорю, и это было взаимно. Нам было хорошо вместе. Мне, во всяком случае, точно было лучше с ней, чем с лавочкой и таксистами.

На следующий день Мааша согласилась взять меня с собой в город (офис находился в пригороде), чтобы я обменяла доллары на шиллинги. Она стала моим Вергилием, моим верным проводником. Отдельную благодарность мне хочется выразить Мааше за то, что она не только показала мне Кампалу, но и личным примером продемонстрировала некоторые опасности, которые ожидали меня в этой стране. Мааша научила меня правилу: "Не давайте угандийцам своих денег, они их никогда вам не вернут". Этот урок стоил мне восемь тысяч шиллингов - заработок нескольких дней для среднего угандийца. Для нас это смехотворная сумма, но это не убавило моего огорчения, ибо Мааша была не только моим спутником, но и сотрудником принявшей меня организации.
Восемь тысяч Мааша прикарманила себе, решив, что я еще не разобралась в курсе валют.
Зато я начала разбираться во всем остальном.

Лагерь и его обитатели

На следующий день меня увезли в лагерь. Иностранных волонтеров, кроме меня, было двое. Девушки из Японии и Дании. Остальные восемь являлись Угандийцами. Кроме волонтеров в лагере жили двое оплачиваемых угандийских сотрудников — Гедеон и еще один мужчина. Имя его я так и не выяснила. Приблизительно сорока лет от роду, на английском языке не говоривший совсем и носивший красивую ажурную розовую панамку.

Я была неприятно удивлена, что международное сообщество представлено столь скромно. Кроме того, существовало опасение (и оно подтвердилось), что большинство будет разговаривать на своем родном языке, не утруждая себя чужой английской речью. Несмотря на то, что английский язык является государственным, угандийцы вряд ли бы сдали экзамены вроде TOEFL. Английский они учат в школе, но дома разговаривают, разумеется, на местных наречиях. По моему ощущению, примерно половина СМИ вещает на английском, но здесь возникает следующий вопрос – а какое количество населения имеет доступ к этим самым СМИ. Телевизоры — это большая редкость, в основном в ходу радиоприемники. Мне пришлось встретить несколько десятков человек, которые не знали английского вовсе.

Итак, опасения подтвердились и волонтеры разговаривали между собой на языке луганда. Это было печально, так как даже в волонтерском лагере мы чувствовали себя отчужденными от окружавшего нас мира. Однако, теперь я радуюсь тому, что лагерь дал уникальную возможность погрузиться в среду, увидеть население в непосредственной близости, наблюдать за работой, в быту, в горе и радости.

В первый день бушевал энтузиазм и радость встречи. Вечером состоялся организационный сбор, на доске был написан распорядок дня, и camp leader, которого звали Катумба, поведал нам о целях и задачах лагеря. Теперь, наконец, все прояснилось. В первой половине дня мы будем работать мускулами, обеспечивая нужды лагеря. Поливать помидоры, строить забор от коров вокруг огорода, благоустраивать территорию. Вторая половина дня посвящена творческому труду: изготовлению традиционных африканских поделок из бананового волокна, сухих лиан и коры. Но главный элемент трехнедельной программы – музыкальное шоу, которое мы должны сделать своими руками. Для этого нам предстоит самостоятельно изготовить традиционные африканские инструменты, научиться на них играть, придумать представление и показать его жителям деревни, которая стоит в трех километрах от нас.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

<<< Сессилия и я гуляем по африканским дебрям.

Последний пункт особенно веселил меня и датчанку Сесилию, мы в красках представляли себе, как будет потешаться местное население. С Сесилией мы сразу сдружились. Вариантов-то, с кем дружить, особенно не было, если учесть, что тебя окружают десять представителей абсолютно незнакомой культуры плюс одна представительница более знакомой, но такой же инопланетной японской культуры. Так что, когда приехала Сесилия, мне показалось, что я встретила близкую родственницу! До своего путешествия я находилась под гипнозом общественного мнения, внушавшего, что Россия и Европа – явления противоположные. В очередной раз убедилась: любая оценка зависит от выбранной точки координат. Когда ты находишься в деревне Букомеро, округ Мубенде, Россию и Европу не различить.

В первый же вечер был костер, и двадцать деревенских мальчишек пришли к нам на огонек. Всё было необычно. Все ждали: теперь начнется самое интересное.

* * *

Лагерь находился в шестидесяти километрах от столицы. Если учесть, что в поперечнике Уганда занимает 450 км, а также вспомнить все остальные факторы, то становится понятно: шестьдесят километров - не много. Это очень много! Ближайшая к лагерю деревня располагалась в трех километрах, там же был единственный колодец с водой. Я имею в виду не минеральную воду, не питьевую воду, а просто воду, которая необходима для разных случаев: умыться и почистить зубы, постирать одежду, принять душ и приготовить пищу.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

<<< В этих самых канистрах мы таскали воду. Как при Советском Союзе, они по всей стране совершенно одинаковые...

Первую неделю мы ходили за водой на этот колодец. Это было интересное, а главное, регулярное занятие, учитывая перечисленный список нужд, помноженный на количество волонтеров. Однажды кто-то обнаружил яму с водой, гораздо ближе - в километре, и с тех пор мы ходили с канистрами туда.

Ежедневные дожди и ежедневные вододобывающие мероприятия соединились в моем сознании в одну простую, но гениальную мысль: а почему бы не собирать дождевую воду, вместо того, чтобы под дождем ходить к яме? Ведь многие местные жители тоже живут вдали от деревенского колодца, и они тоже ходят пешком за водой. Почему же они не додумались собирать воду?
Этот вопрос так и остался одной из мучительнейших загадок Уганды. Спрашивала многих, и каждый мне отвечал: у нас нет денег. И это чистая правда, я ни в коем случае не обвиняю их во лжи! Восемь тысяч вышеозначенных угандийских шиллингов в неделю удается добыть далеко не каждому счастливцу. В удаленных от столицы районах вообще нет никакой работы и люди вынуждены на несколько лет покидать свои семьи, чтобы заработать в Кампале. Наш Гедеон, уроженец племени ньянколе, оставил свою беременную жену и уехал на два года работать дровосеком в волонтерском лагере, чтобы хоть как-то прокормить семью.

У них нет денег. Но они умеют строить крыши из банановых листьев и соломы, сквозь эти крыши не протекает вода. Почему бы не соорудить по такому же принципу водосборники? Этот вопрос остался без ответа. Вскоре я перестала его задавать. Потому что вокруг было слишком много других чудес, которые тоже заставляли удивляться.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

После завтрака (всегда одно и то же – лепешки-чапати с чаем или кофе) мы делились на группы. Пока одна группа принималась готовить обед, другая шла на работы. Чаще всего мы выкапывали углубления по обеим сторонам дороги, для того, чтобы дождевая вода стекала туда и не размывала путь. На тачке мы привозили битые кирпичи, оставшиеся от строительства жилого корпуса, и насыпали их на дорогу. Другим занятием было строительство забора, ограждавшего огород от проходящих мимо коров. Для этого секирой (на местном языке она называется "джамбия", а английского названия угандийцы не знают) вырубались толстые ветки от низких колючих деревьев, втыкались вертикально.

Иногда мы поливали помидоры в огороде.

Все эти мероприятия, при несомненной их пользе, вызывали вопрос... Кому от этого хорошо? Ибо дорога, которую мы строили, вела к лагерю. Огород принадлежал лагерю. И помидоры на нем тоже. То есть, хорошо должно было стать нам самим и новым волонтерам, которые приедут в лагерь на следующую смену.

Не непосильный труд убивает человека, а бессмысленность этого труда.

* * *

Итак, каждый день мы ходили за водой. Половина наших канистр протекала, а от второй половины были растеряны крышки. Драгоценная вода расплескивалась. Ведь мы шли по кочкам. Иногда существенно убывала, пока ты доходил до лагеря. Причем, она убывала на тебя, так как вес канистры не позволял свободно нести ее в руке. Ёмкость нужно было прижимать к себе, разделив тяжесть между руками и ногами. В конце концов меня достало каждый раз приходить в лагерь мокрой. Я сделала тайный знак на неповрежденной канистре, а крышку от нее положила рядом со своим спальным местом. И каждый раз доставала, когда мы ходили за водой.

Понимала, что это эгоистичный поступок. Однако мне не хотелось вмешиваться и организовывать процесс массовой запайки канистр, а также следить за всеми крышками. Я заняла позицию телеоператора, который с холодным сердцем смотрит, как тигр поедает лань. Его задача - запечатлеть этот момент. Смотрела, как изо дня в день угандийцы ходят за водой, иногда попадая под дождь, и расплескивают воду на обратном пути. Я чувствовала, что присутствую при некоем таинстве, сходном тому, когда восточные монахи десять лет строят песочный замок, а потом в одну минуту разрушают его. Для моего прагматичного сознания сизифов труд угандийцев был полным абсурдом, но решила, что, если досмотрю этот спектакль до конца, то может быть, в конце концов пойму его сокровенный смысл.

Однако, во втором и третьем акте показывали то же самое. То и дело я натыкалась на поразительное нежелание сделать свою жизнь хоть немного удобнее! Никто не сушил вещи на веревках. Их раскладывали на земле или кустах, хотя на воздухе они сушатся гораздо быстрее. На кухне не было разделочных досок. Любые овощи резали навесу, хотя это и неудобно. На целый лагерь приходилось всего два ножа. Процесс приготовления пищи растягивался на часы, так как основная пища угандийцев – овощи. И все они нуждаются в чистке и резке. Третьим ножом был мой складник, но его украли в первые же дни деревенские дети.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

Но главное – не существовало понятия мусорных баков: ведер, ящиков, ям. Любые отходы просто выбрасывались за постройку кухни (с языка срывается «летней кухни», но в Африке это бессмысленное словосочетание :о). Когда угандийцы чистили овощи, никому не приходило в голову подставить тазик или ведро. Очистки оставались здесь же, под ногами. Иногда кто-нибудь выметал все это за дерево с поросенком, и я не раз вспоминала советский лозунг – чисто не там, где метут, а там, где не сорят» ибо, и это видно невооруженным глазом, в сто раз легче не бросать мусор под ноги, чем его оттуда выметать.
В первые дни мы с Сесилией, обуреваемые жаждой чистоты, организовали не просто сбор мусора, а раздельный сбор мусора! Подвесили мешки с ярлычками «пластик» и «пищевые отходы». Мешки, конечно же, не пользовались успехом. Гораздо проще размахнуться и зашвырнуть мусор прямо через голову привязанного к дереву поросенка. Но главное было не это. Потом мы с Сесилие сообразили... В сборе мусора нет никакого смысла. За ним никто не приедет. Его никуда не увезет.

Однако, главное, на чем можно было тренировать свою гибкость и толерантность – это работа. В дообеденные часы мне постоянно приходилось видеть, как угандийские волонтеры отлынивают, ленятся, хотя все как на подбор были крепкими ребятами. Вообще, чего не отнимешь у африканских мужчин – это мускулов, которые к каждому прилагаются по какому-то обязательному комплекту. Но то и дело, поднимая взгляд от мотыги, я замечала, как они стоят и разговаривают, и так продолжалось изо дня в день.
Всю жизнь я была уверена, что я – ленива, но оказалось, что – опять – смотря с кем сравнивать. По сравнению с угандийцами я работала как вол.

После обеда, как правило, мы вообще ничего не делали. Никто ничего не объяснял. Просто все расходились куда-то, и можно было, заглянув в окошко соседней комнаты, увидеть Катумбу спящим. Или несколько человек уходили в деревню за продуктами. Остальные стирали одежду или спали. Два дня подряд мы изготавливали поделки. Но лучше бы мы спали, так как это занятие взорвало мне мозг. Нет, не поделки, и не сам процесс. Мы делали по лекалу милые коробочки для зубных щеток и вышивали их разноцветными нитками. Но занимались этим трое. Еще четверо человек стояли и смотрели, как мы это делаем. И так продолжалось часами.

Я прокалывала иголкой толстый картон из-под какой-то техники и мучительно размышляла о том, почему этим людям не скучно. Через неделю пошла в деревню, чтобы за пятьсот шиллингов зарядить мобильник. Катумба отправился со мной. Мы шли под звездным небом и разговаривали о лагере. Он соглашался с моими горячими протестами против безделья волонтеров. Он говорил, что нужно следовать расписанию. Вернувшись назад, он собрал волонтеров на костровом месте и еще раз огласил распорядок дня. В него входило обязательное изготовление музыкальных инструментов и репетиции шоу.

Еще через неделю Катумба с еще одним волонтером шли после обеда в деревню покупать капусту. Я шла с ними рядом, неся на спине рюкзак. Я уезжала из лагеря за неделю до его окончания.

Катумба недоумевал, почему я уезжаю. Он спрашивал меня, что случилось, и глядя в его лучистые черные глаза, я понимала, что несмотря на то, что мы оба говорим по-английски, не смогу ему ничего объяснить. Не смогу объяснить, что не выдержала испытания на гибкость и понимаю только один способ существования: осмысленное движение к цели.

В Букомеро я села в матату и уехала в столицу. Из окна я видела много людей, стоявших вдоль дороги и смотревших. Причастие «смотревших» требует по смыслу какого-то управления – смотревших куда-то, или на что-то.

Нет. Грамматика ломается о практику. Эти люди просто смотрят. И я уверена, что они видят что-то иное.

Дней через десять я получила письмо от Сесилии, которая вернулась домой.

From: Cecilie Bjørk Christensen
To: Alina Sokolova

Hi Alina.
As you might think, was the last week of the workcamp, as the two others. Without any big plans or projects…

Продолжение следует.

Фото из жизни Уганды

Африка. Уганда. Алина Соколова.

<<< Одна связка бананов по нашим меркам стоит 100 рублей.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

<<< Те же платья, те же игры...


Африка. Уганда. Алина Соколова.

<<< Церковь.

Африка. Уганда. Алина Соколова.


Африка. Уганда. Алина Соколова.

<<< Полицейский участок.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

<<< Массовый просмотр телевизора прямо на улице.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

<<< В дело идёт и старый картон...

Африка. Уганда. Алина Соколова.

<<< Серия изображений африканских детей с самодельными игрушками.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

Африка. Уганда. Алина Соколова.

опубликовано: 9 Декабря 2009

Рейтинг статьи: 0

Вы можете оценить эту статью. Для выставления оценки Вам необходимо авторизоваться на сайте.
Если Вы еще не зарегистрированы на нашем портале, это можно сделать здесь. Ваше мнение очень важно для нас, спасибо!


Комментарии 5

 
Офигенский текст!!! Читала как песню. Не знаю, кто такая Алина Соколова, но она явно - молодец. Оч. жду продолжения:)
ответить
9 декабря 2009
Lavanda
Самый интересный отзыв на сайте! Молодец Алина!
ответить
11 декабря 2009
Владимир
Климат в Уганде хороший, в Сибири летом намного жарче бывает, но солнце очень опасное, поэтому белые люди (музунги по местному) тут, часто получают рак кожи, но это не значит, что нельзя загорать, главное не переусердствовать. Люди добрые, но сильно доверять тоже не надо, потому как беднота вокруг и деньги показывать не надо. Кому интересно могу написать, где можно остановиться в гостинице, где побывать. Алина ты очень смелая девушка.Единственно плохо, то что не на всех озёрах можно купаться, к примеру на оз. Виктории нельзя купаться (находится прямо у аэропорта Энтебе), благодаря экваториальному тёплому климату очень много вредных микроорганизмов. Ты смелая девушка Алина, что решилась полететь так далеко и одна.
ответить
19 сентября 2010
Отличный рассказ, Алина :) и отличное путешествие!

Замечу один момент: "Никто не сушил вещи на веревках. Их раскладывали на земле или кустах, хотя на воздухе они сушатся гораздо быстрее."

Объяснение тут несколько другое, нежели лень. Дело в том, что на африканском континенте и некоторых других странах распространена такая бяка, как мангровая муха - она откладывает личинки, прямо в белье, но только в то, которое сушится вертикально (висит на веревке и т.д.) Личинки те потом легко проникают в кожу и с удовольствием растут в человеке. Именно поэтому самый правильный способ сушить белье там - расположив его горизонтально.
ответить
1 декабря 2012
Алина, молодец!!! Отличный текст. Очень интересно читать. С нетерпением жду продолжения!!!
ответить
27 сентября 2016

Написать комментарий